Таня Гроттер и молот Перуна - Страница 59

Его подстраховывают Семь-Пень-Дыр, Лиза Зализина и Таня Гроттер. Змиулан подпускает Жикина на расстояние броска и внезапно выдыхает пламя. Жора чудом уходит – скорее от ужаса, чем осознанно – и пытается прорваться к распахнутой драконьей пасти. Змиулан мгновенно извивается – всплеск огня, золотистые переливы чешуи, и там, где была драконья морда, внезапно возникает хвост. Вот это да! Теперь я понимаю, почему именно этого дракона включили в сборную вечности! Ни один из современных драконов никогда не сумел бы сделать такую штуку.

Растерявшийся Жикин пытается обогнуть дракона и вновь зайти со стороны морды, но внезапно наскакивает на Илью Муромца и Аргуса. Жорик пытается затормозить, но поздно! На полной скорости Жикин врезается в щит Ильи Муромца. Швабра с треском ломается, пропеллер отлетает! Илья Муромец даже не покачнулся, а бедный Жора оказывается в услужливо распахнутой пасти Змиулана. Мамочка моя бабуся, не буду я говорить «приятного аппетита!», не дождетесь! Лучше скажу: «Чтоб ты подавился!»

А что же перцовый мяч? Отскочив от щита и, счастливо избегнув громадных лап Аргуса, он прыгает прямо в руки Лизы Зализиной. Зализина готовится отдать пас назад, но, увидев Таню Гроттер, мгновенно передумывает и решает атаковать сама, причем явно из неудачного положения. Вот она, пресловутая женская солидарность – и сам не гам, и другому не дам!

Зализина набирает высоту и готовится к броску… Слишком долго готовится. Такие вещи в драконболе не прощаются. Здесь движения должны быть быстрее мысли. Леопольд Гроттер, вынырнувший на контрабасе невесть откуда, выхватывает мяч прямо из ее занесенной руки и стремительно уносится к Гоярыну, который пока чудом отбивается от Гермеса и Фрола Слепого. Зализина еще не поняла, что осталась без мяча, а снизу к ней стремительно приближается драконий хвост. Удар, подобный удару плети, – и Лиза, не успев издать ни единого звука, исчезает в пасти Змиулана. Одна кукушка тревожно летает над полем. Аргус и Илья Муромец отлучаются ненадолго, а потом сразу, точно стражи, замирают справа и слева от драконьей морды. Вот это слаженность, вот это профессионализм! Сборной вечности не нужно даже смотреть друг на друга – она и так действует, как единое целое…

А Таня уже мчалась на своем контрабасе за Леопольдом Гроттером. Холодный ветер отрезвил ее. Обида, что отец не узнал ее, привела Таню в чувство.

«Я покажу ему! Покажу! Он увидит, как я играю, и поймет!» – решила Таня Гроттер, пытаясь спикировать на отца сверху. Она была убеждена, что нет маневра, который позволит ему уйти. Она кое-что понимала в перехвате, к тому же ее контрабас ничем не уступал контрабасу отца.

Когда на него упала тень, Леопольд Гроттер быстро вскинул голову. Таня увидела, как легкая улыбка скользнула по его губам. В следующий миг левая рука его несильно натянула вторую струну. Правая же рука вскинула смычок кверху. Мгновение – и контрабас исчез, чтобы сразу возникнуть несколькими метрами выше. Теперь они поменялись местами – она и отец. Леопольд был сверху и легко мог прижать ее к снежному полю или сбросить с контрабаса. Однако он не стал терять на это времени и атаковал Гоярына.

«Короткая телепортация! Без искр, без вращения, без заклинаний!» – мелькнуло в мыслях у Тани. Она поняла, что отец знал о магических свойствах контрабаса гораздо больше. Леопольд Гроттер везде был первым – в учебе, в спорте, в жизни. Его мысль никогда не останавливалась и всегда шла дальше. То, что для другого было верхом совершенства, для Леопольда Гроттера становилось лишь очередной ступенью в бесконечной лестнице познания. Таня испытала зависть – вот бы и в ней это было! Не может быть, чтобы река таланта из рода в род, из племени в племя веками несла что-то, чтобы однажды извергнуть воды в пустоту.

Ягун развернулся на пылесосе и пронесся мимо барона Мюнхгаузена. Барон со свойственным ему легкомыслием забыл про матч и мимикой и жестами пытался войти в контакт с издателями Пуппера, просясь на календарики. Издатели Пуппера благородно надували щеки, приветливо махали ручкой, однако на календарики барона не пускали.

– Ох, мамочка моя бабуся! Игра смещается к нашему дракону, а это уже не есть хорошо! Кузя Тузиков и Катя Лоткова едва успевают страховать пасть Гоярына! Тибидохский дракон старается на славу. Его короткие огненные плевки отгоняют нападающих сборной вечности, однако это не может продолжаться долго. Драконы крайне неусидчивы, и уж Фролу Слепому, Кентавропегу и Леопольду Гроттеру это точно известно!.. Они терпеливо ждут ошибки! Вот она! Гоярын отвлекается буквально на миг, чтобы сбить крылом и проглотить зазевавшегося арбитра. Арбитр, похоже, сунулся, чтобы проверить, нет ли каких нарушений в действиях тибидохской защиты. Теперь он сможет проверить только работу драконьего желудка. Как говорится, диагностика всего организма за пять минут! Не очень приятно, зато полезно!

Тиштря, Бессмертник и Графин Калиостров переглянулись и мигом показали Ягуну мерцающую карточку.

– За что? – возмутился Сарданапал.

– За цинизм! – сказал Тиштря.

– За неуважение к судейству! – добавил Бессмертник.

– И сам дурак, и пылесос у него дурацкий! Скажите вообще спасибо, что мы не удалили его с поля! – пискнул Графин.

Ягун, даже не подозревавший о мерцающей карточке, продолжал отстреливать круглые и упругие слова:

– Опасный момент! Кентавропег с чихательным мячом прорывается вперед. Воспользовавшись тем, что Гоярын не совсем еще проглотил арбитра, он ударяет крыльями, легко обводит бросившегося ему наперерез Тузикова и с близкой дистанции с силой бросает чихательный мяч! Вспышка! Го-ол! На десятой минуте матча мяч в пасти Гоярына! Гоярын оглушительно чихает, раскидывая замешкавшихся игроков по всему полю! Два – ноль!